Паутина долга - Страница 83

Песчаным тупиком небольшая площадь, вдающаяся в стену Мраморного кольца между двумя ее выступами, стала называться после того, как на нее принялись свозить речной песок для посыпки мостовых в зимнее время, дабы горожане не подвергались опасности поскользнуться и сломать в лучшем случае ногу, а в худшем — шею. В этом году зима выдалась малоснежная и без оттепелей, норовящих превратить белые хлопья в воду, при перемене погоды застывающую прозрачным и твердым льдом, поэтому кучи песка, слегка припорошенные снегом, еще не успели истратиться полностью и возвышались почти на полтора человеческих роста стройным рядком от одного выступа стены до другого. В Песчаный тупик вели две улицы, сходящиеся вместе под тупым углом ограды примыкающего к площади владения, известного в народе, как Гиблый мэнор. Что творилось за высоким забором, известно, наверное, только богам, для которых не существует преград, но тишина и покой были вечными здешними обитателями, а в ночное время мимо грубосложенной стены люди предпочитали не ходить, от греха подальше. Я и сам, ступив на площадь и поймав краем уха зловещий шелест эха, гуляющего в каменном коридоре, поежился, помянул аглиса и… сплюнул. Вернее, закашлялся, пятная тонкий ковер снега слюной и сгустками крови, тускло посверкивающими в свете факелов, исправно зажженных уличными смотрителями с наступлением темноты.

Сзади песчаная гора, слева песчаная гора, справа стена — фланги и тыл прикрыты. Теперь осталось дождаться появления противника… А вот и он! Точнее, они.

Пришли по другой улице, словно мы заранее договаривались подниматься на сцену с разных сторон. Блондинка, в просторной шубке кажущаяся еще объемистее, чем на самом деле. Чернявый громила, наперекор морозу не застегивающий воротник отороченного мехом камзола. Похожий на кузнечика рыжик, набросивший на плечи не плед, а по виду — целое мохнатое одеяло. Всего трое. Целых трое.

Принявшие приглашение гости остановились у противоположного моему выступа стены, шагах в двадцати от меня — на расстоянии, вполне достаточном для проведения переговоров без боязни застудить горло, излишне громко разговаривая. Я развел руки в стороны, показывая, что не прячу при себе оружие и прочие сюрпризы. Троица не стала утруждать себя подобными действиями, сразу приступив к делу, и первое слово взяла, как и в игровом доме, женщина. Миллин ад-до Эрейя, если мне не изменяет память.

— Мы ответили на твое дерзкое послание и пришли. Чего ты хочешь?

— Как и любое живое существо на свете… Жить.

— Невозможно. Приговор вынесен и одобрен всем Кругом.

Несмотря на попытку казаться уверенной, блондинка слегка запнулась, произнося слово «всем». Занятно… Какие-то неизвестные мне тонкости? Жаль, нет времени и возможности до них докапываться.

— Вы непреклонно в своем решении, hevary… и это делает вам честь. Но прежде, чем свершится предначертанное, позвольте задать вопрос.

Женщина вопросительно посмотрела на своих спутников. Чернявый скривился, рыжий равнодушно пожал плечами.

— Спрашивай.

— Почему вы хотите меня убить?

— Ничто не должно быть предопределено. Ничто не должно быть известно до своего свершения. Ничто не должно мешать… — заученно начала провозглашать Миллин, но я взял на себя смелость оборвать возвышенную речь:

— Простите, hevary, но это лишь ритуальная фраза из далекого прошлого. Она что-то значит для вас лично?

— Для меня?

— Ну да. Вы видели, как кости ложатся на сукно то одними боками вверх, то другими. Если я могу угадать, какая грань обращена к небесам, то где же тут предопределенность?

— Не старайся нас запутать! — Рявкнул Вехан.

— И в мыслях не было. Я всего лишь хочу указать вам на вашу ошибку.

— Ошибку?! Не тебе судить, что ложно и что истинно!

— Согласен, и все же… Дослушайте, прошу вас.

Чернявый ругнулся, но замолчал.

— До свершения ничего и не было известно: пока кости не упокоились на столе, предсказать результат не в силах даже боги. А я отнюдь не небожитель.

— Ты знал, — обвиняюще заключила блондинка.

— Я смотрел, слушал и размышлял, hevary, а сие не запрещено законами. Вы обвинили меня в том, чего я не совершал, и страстно желаете покарать за несуществующее преступление. Так кто из нас виновен на самом деле?

— Не прикидывайся беззащитной овечкой! — Снова взорвался Вехан. — Тебе непостижимым образом дважды удалось уцелеть!

— Непостижимым? О нет, наоборот, весьма бесхитростным. Просто оказалось, что у меня есть друзья.

— Которые устраивают засаду из опытных бойцов в лазарете и лишают разума и воли неизвестными и неразрушаемыми чарами?

Вот даже как… В народе говорят: у страха глаза велики. Значит ли это, что старшины Подворий боятся? Тогда у меня есть перед ними преимущество. Еще одно, помимо прочих, а этого уже более чем достаточно для победы.

— Хорошие друзья.

— Почему же ты не привел их с собой? — Язвительно спрашивает Миллин.

— Потому, что все должно быть решено между мной и вами, и не нужно впутывать кого-то еще. Согласны?

Слат хмыкнул:

— Так и знал, придется все делать самому, — мохнатое одеяло полетело на снег, открывая поджарую, затянутую в темный костюм фигуру. — Собирайся в дорогу, чужак. Обещаю, она будет недолгой.

Поднимаю взгляд в небо. Черная скатерть, с которой смахнули крошки звезд, чистая и гладкая. Ясно, но мороз вроде отпускает. Снимаю варежку с правой руки и ловлю ладонью отблески света, лунного и факельного. Рыжий неспешно направляется в мою сторону, вразвалочку хрустя мерзлым снегом и на ходу разминая пальцы, стянутые тугими перчатками.