Паутина долга - Страница 26

Прячу в кривой усмешке смущение мальчишки, застуканного за совершением проказы. Хорошо, что невозможно точно прочитать содержание чужих мыслей! Хотя, мое лицо, видимо, было достаточно красноречиво, если эльфийка сочувственно склонила голову набок:

— Ваше положение столь бедственно?

— В каком смысле?

— Вы словно собираетесь выставить меня на торги… Имеется покупатель?

Вместо ответа снова прячу голову под полотенцем.

Самое неприятное, в голосе гостьи не слышится ни нотки осуждения. Понимание, разочарование, быть может, но только не обвинение в злом умысле. Очень плохой знак: выходит, даже для стороннего и незаинтересованного наблюдателя я выгляжу человеком, попавшим в крайне затруднительное положение. Нет, в таком настроении мне нельзя приниматься за дело. Нужно срочно менять… точнее, меняться.

Пропускаю влажные пряди через пальцы. Сохнут, но медленно. Стало быть, разговора не избежать. И все же, сначала сделаю глубокий вдох, задержу воздух в груди, и скажу самому себе: все идет, как полагается, Тэйлен. Необходимые приготовления сделаны, неприемлемые исходы учтены, а со всем остальным ты справишься. Наверное. Может быть.

Кажется, на сердце полегчало.

— Простите, если оскорбил вас, hevary, и будьте снисходительны к простому деревенскому парню, который…

— Который хочет, чтобы его оставили в покое?

Раскусила. Полностью. Остается лишь признать поражение. Точнее, полный разгром превосходящими силами противника. Сдаюсь:

— Что привело вас в Кэллос-мэнор?

Эльфийка удовлетворенно провела изящной ладонью по краю стола.

— Любопытство.

— И только?

Темно-лиловые глаза заинтересованно сверкнули:

— Вы считаете указанную причину недостаточной?

— Проделать долгий путь только, чтобы посмотреть на незадачливого поэта? Глупо.

— Для вас — да. Для меня… Впрочем, у любой женщины есть право на милые глупости. Одну из них я уже совершила, приехав в Нэйвос, теперь очередь другой.

— Столь же странной?

Полукружья бровей приподнялись, становясь резче.

— Судите сами. Я хочу, чтобы вы… Переложили на свой язык одну песню.

— И только-то? Ради такой мелочи не стоило далеко ехать: надо было обратиться к Гебару и…

— Это еще не все. Я хочу видеть, как вы делаете перевод.

Может быть, она сумасшедшая? Если среди людей безумцы нередки, и в других стадах найдутся паршивые овцы.

— Простите, но… Ваше желание невозможно выполнить.

— Почему?

Она удивилась, но не отступилась, хотя я постарался вложить в голос всю возможную твердость.

— Потому что стихи рождаются внутри меня: вы попросту ничего не увидите.

Мягкое и непреклонное:

— Я все же хочу попробовать.

Устало соглашаюсь:

— Пробуйте. Но не сейчас, пожалуйста!

— Мне нужно всего несколько минут. Просто послушайте, а потом выскажите свои впечатления.

Эльфийка плавно и стремительно шагнула к шкафу и, не задумываясь, сняла с полки одного из пьюпов. Знала заранее? Если помогала Гебару, не могла не знать: каждый из «поющих мешочков» отличается от другого окраской, и при должной наблюдательности, а главное, желании, нетрудно запомнить, кого из них какой мелодии научили.

В сосуд упали несколько светлых катышков корма. Пьюп встрепенулся, проглотил корм и… Заиграла музыка. Но у меня не оказалось времени на привыкание к звукам невидимых струн, потому что сразу после второго из коротких аккордов вступила эльфийка.

Биение сердца. Шаги пульса по тропкам вен. Просто — шаги. Быстрые, торопливые. Спешащие добраться до цели, неведомой и слушателю, и певице. Вокал безыскусный, даже грубоватый: не придворная песня, ни в коем случае. Тревожная. Мелодия словно карабкается вверх, а потом, после недолгого отдыха падает вниз, отчаянным и полным решимости водопадом. Но никак не улавливается время… Речь идет о прошлом? Тогда не были бы слышны нотки сомнений и не чувствовалось промедление, так свойственное настоящему. А будущее? Есть ли оно? Что прячется за туманом предчувствий? Какие потери и обретения?..

Песня оборвалась так же внезапно, как и началась. Эльфийка сложила ладони на талии, напоминая прилежную ученицу, выполнившую урок и ожидающую вердикта наставника.

— Что скажете?

— Чем вы накормили пьюпа? Мне не удается столь малыми средствами заставить его петь.

Она лукаво прищурилась, но ответила:

— Сладкое сырое тесто: горсть муки, ложка меда, глоток воды и несколько капель анисового масла. Вам записать рецепт?

— Спасибо, я запомню.

Эльфийка выдержала вежливую паузу и спросила снова:

— О песне… Вы так и не сказали, что услышали в ней.

— Немногое.

— Его можно выразить словами?

Конечно, можно. Но меня никогда еще не заставляли так торопиться с описанием впечатлений.

— Дорога. Тропа. Путь.

Она немного подумала, и, соглашаясь, опустила мягко очерченный подбородок. Соглашаясь, но не до конца:

— Еще что-то?

— Вам мало услышанного?

— Любая песня рассказывает о пути. Из прошлого в будущее. Из начала в конец. Иногда водит по кругу… Вы правы, это песня странницы. Но откуда и куда она идет?

Понятно: пока не выложусь полностью, меня не отпустят… Вспоминаю колебания тембра голоса — от чуть хрипловатого и нарочито непритязательного до глубокого и насыщенного отчаянной мольбой. Словно певица доказывала исполнение своих обещаний и требовала ответить, почему другая сторона отступилась от клятвы. Странница, говорите?

— Она проделал долгий путь. Возможно, совершила много ошибок. Достигла заветной цели, но… Что-то изменилось. Что-то нарушилось, и странница снова оказалась в начале пути. Не зная, куда шагать дальше.